Мешают свои же! Охотники возмущены захватом охотугодий частниками

Идеологи реформы в охотничьем хозяйстве кивали в сторону Европы, где обилие дичи и прямо-таки избыток порядка. Однако они не учли, что по масштабам, по климату Россия — не Европа, а мы — далеко не законопослушные европейцы. В середине 90-х мордовские охотугодья стали закреплять за частниками. Обычно это происходило так. Группа инициативных людей просила закрепить за тем или иным обществом охотугодья. И вроде место всем хватало, но вскоре сюда пришли деньги.

Охотиться в республике можно на разную дичь. Главное — делать это в строго установленные сроки, иметь желание и возможность. Но вот как раз возможности у мордовских охотников с приходом частников становится всё меньше. Общества захватывают чиновники, коммерсанты… — люди совсем не рядовые. К примеру, в Дубёнках получить путёвку сейчас  не так уж и просто. Чаще всего охотникам  отказывают без объяснения причин. «Прошу уже три года на зайца, утку выдать путёвку, мне отвечают в грубой форме, посылают «на три буквы», — рассказывает Алексей Ураскин.

Такая же ситуация сложилась и в Чамзинском районе. Охотники говорят, что борьба за право пострелять доходит до абсурда. Своим путёвки не дают, а вот приезжим — всегда пожалуйста. Куда не пойдешь – частная собственность, где царят свои законы. «На своей земле мы не охотимся, приходится брать билет в другие районы — Ардатов, Атяшево», — говорит охотник Александр Анохин.

Недовольны и в Инсаре. В клубе правильной охоты «Исса» уже долгое время ведутся жаркие споры. Ветеранов и других членов клуба исключают и, как и в Чамзинке, ничего не объясняют. По слова одного из основателей охотничьего промысла Михаила Вешнякова, на их земле теперь хозяева другие. А его, как и ещё как минимум 40 человек, лишили официального статуса.

Пока одни возмущаются, другие наслаждаются охотой. В списке счастливых обладателей — прокурор Инсарского района Николай Акимов, президент клуба Евгений Милёшкин, врачи и судебные приставы. Порой охоту они превращают в зверские убийства. Скандальное дело о браконьерстве до сих пор рассматривают в Пролетарском суде.